— Да я сто заплачу, — достал коричневую банкноту Пустынник и протянул ей. — Только защитите меня, пожалуйста! Спасите от этого кошмара.

Глаза девицы вспыхнули от радости. Она торопливо смахнула со стола какую-то пыль, достала из книжного шкафа и расстелила чистую скатерть, из зеркальной горки извлекла стеклянный шар, три свечи, поставила все на стол. Смахнула пыль со стула, придвинула его клиенту. Выудила из кармана штанов спички, запалила свечи, старательно задернула шторы, сбегала к шкафу, села за стол перед шаром и принялась рисовать на тетрадных листках разные геометрические фигуры, заполняя их малопонятными символами:

— Каббала учит, что смешение родов белого, черного и красного происходят в час огня. Мы замкнем круг защиты, свяжем беса правилом четности и выбросим обратно в преисподнюю…

Пустынник немного послушал ее ахинею, потом вскинул руки, резко развел их в стороны, привычно произнося заклинание сна. Ведьма замерла с вытянутыми руками и приоткрытым ртом, а колдун поднялся, подошел к горке, положил в зеркальный угол три золотых перстня с аляповато крупными корундами — чтобы отражались целой грудой, — выдвинул ящик письменного стола, кинул в него пачку стотысячных купюр. Подумал, отодвинул занавески, отомкнул задвижки на окнах. Встал справа от ведьмы, сделал пару глубоких вдохов, сосредотачиваясь. Отвести глаза — дело несложное. Создать морок — уже посложнее. Но управлять двумя мороками одновременно — это требует настоящего мастерства.

— Раз… — Воздух над стулом, где только что сидел колдун, дрогнул, потемнел, и мгновением спустя в нем появилась точная копия Пустынника — бледная от волнения, тяжело дышащая и смотрящая на колдунью заискивающими глазами.

— Два… — Внутри шара, в самой его сердцевине, образовалось крохотное туманное облачко.

— Три! — Маг хлопнул в ладоши и чуть отступил.

— …седьмого цикла, — продолжила Виктория оборванную на полуслове речь. — Не беспокойтесь, сейчас мы его осадим.

Она наклонилась вперед, раскладывая свои писульки вокруг шара, заметила внутри непонятную красную точку — и тут Пустынник резко напрягся, выбрасывая ей навстречу продуманный во всех деталях зловещий образ. Грохнули, распахиваясь, окна, по комнате прокатилась волна холода.

— А-а-а!!! — Опрокинув стул, ведьма отскочила назад, глядя на кроваво-красную рожу, упирающуюся изнутри в выпуклую поверхность шара.

— Вы видите его? Видите?! — Морок поднялся со своего места, немного отошел.

— Иди сюда, дочь моя, — услышала девица вкрадчивый голос запертого в стекле демона. — Иди ко мне.

— Нет! — попыталась перекреститься ведьма, но Пустынник вовремя поймал ее за руку, не дав закончить знамение. Виктория была так потрясена, что не обратила никакого внимания на столь странное неподчинение руки. — Кто ты?

— Тиш-ше-э… — в самое ухо прошептал ей колдун, в то время как образ в шаре всего лишь шевелил губами. — Я дам тебе награду… Любую награду…

— Ч-что?! — хрипло переспросила ведьма.

— Любую награду… — шепнул в ответ демон. — Сядь ко мне ближе, пусть он ничего не подозревает.

Морок в это время топтался у двери, испуганно закрывая лицо руками.

— Скажи, пусть встанет на колени и молится в угол. Пусть отвернется…

— Вы, — судорожно сглотнув, вытянула руку Виктория. — Вы должны отвернуться, встать на колени и молиться. Тогда демон не кинется на вас снова.

Морок послушно грохнулся на колени, ткнулся носом в дверь. Правда, стук колен Пустынник изобразить забыл — но ведьме было не до подобных мелочей. Она медленно придвинулась к столу.

— Я сделаю тебя владычицей мира. — Лик демона плавился, словно в тумане, и прорисовывался снова. — Я сделаю тебя самой могучей колдуньей и величайшей из женщин. Я дам тебе бессмертие и силу. Я осыплю тебя золотом и драгоценностями. Только не отправляй меня назад! Не отправляй… — Образ в шаре перекувырнулся и широко раскрыл глаза. — Меня уничтожат! Оставь меня здесь, и я стану твоим верным рабом.

— Это… — Виктория потрясла головой, ущипнула себя за руку. — Это глюк какой-то.

— Я докажу, госпожа, — заколебался в шаре алый туман. — Я докажу… Я дам тебе подношение… Справа, за стеклом…

Виктория повернула голову и вздрогнула, увидев россыпь огоньков на камнях незнакомых украшений. Она открыла стеклянную дверцу, взяла кольца в ладонь, несколько раз сжала, пытаясь убедиться, что ощущение от твердого холодного золота настоящее.

— Сзади… — прошептал в самое Пустынник, — сзади, верхний ящик…

Девица подошла к письменному столу, рванула ручку и нервно охнула. Запустила руки в ящик, зашелестела купюрами:

— Они настоящие?

— Да, госпожа.

— Настоящие?

— Да!

— Все?!

— Ты получишь весь мир, госпожа, — продолжал шептать колдун то в одно, то в другое ухо. — Короли и президенты будут лизать тебе туфли, патриархи станут ползать перед тобой на брюхе, а ростовщики — сами приносить тебе свои сокровища. Я сделаю все, госпожа. Только не изгоняй меня! Я дам тебе клятву. Самую страшную клятву. Но только оставь меня. Ты получишь этот мир, а я — жизнь.

— Так оставайся, — легко разрешила Виктория.

— Мне нужен договор! И ты должна скрепить его кровью…

— Вот как? — впервые заколебалась девица. — А что я получу взамен?

— Все-е-е!!!

Ведьма посмотрела на золотые кольца в одной руке, пошарила другой в ящике с купюрами. Потом наклонилась, выдвинула нижний ящик и вытащила из него длинный кухонный нож. Повернула руку, примериваясь.

— Ну и куда нужно капать кровью?

— Не твоей… — вкрадчиво сообщил Пустынник. — Его кровью… Я привязан к нему заклятием. Он должен умереть — или я стану вечно волочиться за ним. Ты скрепишь договор его кровью и получишь этот мир в плату за мою свободу.

— Убить? — растерялась Виктория. — Но это…

— Или я исчезну вместе с ним, — немедленно напомнил колдун. — И заберу все! Все свои подарки. А на тебе оставлю свое проклятие… Ну же, ты хочешь лишиться всего? Иди и убей его!

Девица отрицательно покачала головой, однако к мороку подошла, остановившись за его спиной. Пустынник выдернул с книжной полки какую-то брошюру, двинулся следом. Ведьма колебалась.

— Ты хочешь стать знаменитой и богатой? Хочешь быть могучей и независимой? — горячо зашептал колдун. — Ты хочешь получить мир или остаться дохлым стручком? — И гаркнул в ухо: — Бей!!

Ведьма размахнулась и несколько раз ударила морок ножом в спину — Пустынник еле успевал подставлять брошюру, чтобы девица ощущала в руке сопротивление. Морок застонал, словно попавшая под каблук клизма, взмахнул руками и завалился вдоль шкафа.

— А-а! — откинула от себя нож девица и попятилась к стене. — Я… Я убила его!

— Вы поступили правильно, госпожа, — перевел дух Пустынник. — Но теперь нужно избавиться от трупа. У вас есть соль и перец? Я научу вас одному древнему заклинанию.

Хозяйка выскочила за дверь, а колдун облегченно отер пот со лба, отошел к окну и выбросил изрезанную книжонку во двор. Теперь для полноты картины, чтобы ведьма окончательно уверовала в свои новые возможности, оставалось сотворить некое чародейство — и Виктория окончательно станет верной рабыней «демона из шара».

— Вот… — вернулась назад девица, неся солонку и пакет черного перца. Она осторожно протиснулась мимо морока, под которым растекалась кровавая лужа, положила все на стол.

— У меня нет рук. — Пустынник устал таинственно шептать и говорил почти нормальным голосом. — Ты сделаешь зелье сама. Высыпай все на стол. Теперь смешивай, ухватывая щепотки того и другого одновременно обеими руками и ссыпая в одно место. Еще, еще, еще… Теперь произноси заклинание. Повторяй его за мной вслух: «Етевс молеб ан вокаруд огонм!!!».

— Етевс молеб ан вокаруд огонм! — послушно произнесла ведьма.

— Теперь посыпь этим порошком труп.

Виктория сгребла едкую смесь на ладонь, отошла к двери и, зажмурясь, развеяла над мороком. От того вверх поползли струйки дыма, «труп» стал уменьшаться, уменьшаться, пока не исчез совсем.